Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Ворчание в студииКогда ты раз за разом совершаешь действие, крайне для тебя неудобное (скажем честно - почти невозможное), и должное привести к идеальному результату (и никак иначе) - это истощает сильнее и быстрее самой тяжелой физической работы. Пять часов - и ты уже напоминаешь выжатую досуха ветошь. Любое осознанное действие требует нечеловеческого напряжения воли - организм отказывается понимать "зачем ты с ним так". Чертов перфекционизм. И что бы такого сделать с кривизной рук?.. Впрочем, половина работы уже сделана. Остались малых и заливка фоном лепестков пламени. А еще сегодня нужно выдохнуть, убраться и заехать на вокзал. М-м-м-мать...
И просто хорошая песня в тему всего происходящего. Несмотря на откровенно кривые ассоциации - она мне положительно нравится:
Слова песниНочь сожжёт все мосты и сдвинет крыши. Ты до первой звезды из дома вышел. Мир подворотен ночью безбожен - На повороте будь осторожен.
Первый, первый, ответьте второму. Я вышел на позицию в нужный срок - чего он там тупит... Первый, первый, ответьте второму. Одно нажатие на курок - и утро наступит...
Все хвосты обрубил, с груди снял крестик И в кулак покурил уже на месте. Кошке бездомной скормил полкотлеты. В мире огромном никого больше нету.
Первый, первый, ответьте второму. Я вышел на позицию в нужный срок - чего он там тупит... Первый, первый, ответьте второму. Одно нажатие на курок - и утро наступит...
Всё, получен сигнал и стало плохо - Ты в прицеле узнал знакомый профиль. Выгнута бровь и кулончик на шее, На выстрел в любовь ты получил разрешенье.
Первый, первый, ответьте второму. Я вышел на позицию в нужный срок - чего он там тупит... Первый, первый, ответьте второму. Одно нажатие на курок - и утро наступит...
Три глотка затяжных спиртяги чистой. Выстрел в небе затих. А был ли выстрел? Стало прохладно. Шаги чьи-то гулки В грязном парадном, в пустом переулке.
Первый, первый, ответьте второму. Я вышел на позицию в нужный срок - чего он там тупит... Первый, первый, ответьте второму. Одно нажатие на курок - и утро наступит...
Первый, первый, почему не отвечаете?! Первый, первый, второ...
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Флаги, флаги... они у меня уже разве что из ушей не лезут. Весь дом в черно-серебряных полотнах. Отдельно убивают два бело-золотых, но это уже "сам себе злобный дурак". Как хорошо, что я не нолфинг и тем более не арфинг.
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Зарисовка-кроссовер, навеянная последней игрой. Зверек вышел странный, но забавный. Все желающие читают на свой страх и риск)Стоя на небольшом возвышении, имитирующем сцену научного центра, Аркадий репетировал вступительную речь, призванную пояснить "господам инвесторам" нужность и выгодность их усовершенствованного сомнографа. Модель, разработанная их отделом, на голову перекрывала по характеристикам не только все модели 2052 года, но и последнюю разработку Бритиш Индастриз, позволяющую создавать образы сновидений за несколько последних лет в течении одного сеанса. Презентация должна была начаться уже через час, и все необходимое оборудование, включая пациента, находящегося в глубокой коме, уже стояло в презентационной зале. Вся команда была на взводе, что не могло не сказаться на общей атмосфере, но все старались максимально сосредоточиться на надвигающейся задаче.
*** Темнота. Бекрайняя, всеобъемлющая, стирающая все воспоминания и ощущения. Долгожданная, желанная и такая невозможная. Так просто... все оказалось так просто. Всего-лишь дурной кусок плохо пахнущего металла, несущийся на превышающей безопасную черту скорости по городским тоннелям. Так просто... Это была последняя мысль, с которой сознание, почему-то не хотело расставаться. Так просто... Неужели это и есть - Тьма?..
*** - Наша модель позволяет не останавливаться только лишь на аспекте снов, но через него проникать много глубже в память пациента, демонстрируя вам его воспоминания. Сейчас мы покажем вам процесс считывания и воспроизведения воспоминаний на примере любезно предоставленного нам центральной клиникой Берлин-медикс Джона Доу, 31 год. Пациент более 5 лет находится в глубокой коме с неутешительными прогнозами специалистов. Впрочем, еще раз подчеркну, что никакого вреда его здоровью причинено не будет. Запускай!
Аркадий кивнул Ирвину, сидящему за пультом экспериментальной установки. Тот запустил программу и вывел изображение на центральный экран, позволяющий всем собравшимся видеть линейную сетку координат временного отрезка жизни пациента и наложенные на нее точки забора воспоминаний - от последних к самым первым, с промежутком в 10 лет. Установка простроила график и начала отсчет фиксируемого времени. 10, 20, 30,.. 100, 200... 500... 1000... 5000... 6000, 7000... линия неуклонно росла, и вместе с ней увеличивались глаза Аркадия - ведь если машина права, то их подопытному не менее 9100...9150...9267 лет. Именно эту дату программа определила как базисную точку отсчета первого воспоминания объекта. Выведя на экран сильно засвеченную картинку: улыбающегося черноволосого мужчину немного гипертрофированных пропроций и, через мгновение - такую же странную рыжеволосую женщину в тонкой белой рубашке, протягивающую руки навстречу им обоим.
- Ирвин, твою мать, кончай свои тупые шуточки! У нас грант на кону, нашел время потешаться!!! - гневный шепот Аркадия, впрочем, не возымел никакого действия на оператора - тот все так же ошарашенно таращился в экран, найдя в себе силы лишь на короткое: "Это не я. И это не сбой, программа функционирует стабильно, как и сама установка. Все в норме..."
*** Волны накатывались на берег одна за другой, оставляя на сером песке длинные пряди водорослей и клочья белой пены, похожие на изношенное кружево. Ветер трепал спутанные волосы, то и дело бросая на лицо непослушные пряди, застывшая от соленых брызг одежда неприятно царапала кожу. Он шел по берегу, почти не глядя под ноги, бесцельно, неутомимо отмеряя шагами песчаные пляжи. В небе, за кромкой прибоя парил буревестник, предвещая скорую перемену погоды. Все разумные существа торопились убраться подальше от чарующей, но такой опасной в гневе стихии, и лишь он один шел по берегу, по самой кромке воды. Не обращая ни малейшего внимания на начинающийся шторм...
...Одинокий путник в добротных, но сильно изношенных одеждах стоял на гребне горы, наблюдая за тем, как над землями, называемыми здесь "благословенным островом" поднимается огромная иссине-черная волна. Ему казалось, что он видит отблески факелов на центральной городской площади у Храма, слышит крики людей, проклинающих отвергнутых ими богов. В громаде восставшей в своей мощи стихии ему привиделся лик печального мужа, держащего в поднятой к небесам длани витой скипетр, украшенный пенными узорами волн. Кривая улыбка коснулась губ - но он продолжил молча смотреть на то, как людской город поглощает морская пучина, беспощадная к тем, кто рискнул бросить ей вызов...
...Пенистые волны разбивались о дощатый причал, то и дело норовя лизнуть сапоги двоих, стоявших на самом его краю. Громкие крики потревоженных чаек оглашали округу, а табачный дым от трубки его спутника периодически норовил забраться в глаза, вызывая неприятное жжение. - Он не придет больше. - низкий, коренастый спутник удивленно уставился на говорившего, забыв даже затянуться по новой и чуть было не выпустив трубку изо рта. - Это как же? - его голос звучал хрипло и бархатисто, с легкостью перекрывая шум прибоя и крики нахальных птиц. - А как же ты? - А я? Да что уж тут, мне и здесь хорошо... Собеседник недоверчиво хмыкнул на эти слова и вновь задымил, пуская дым по роскошной длинной бороде. В молчании прошло несколько минут, потом он покачал головой. - Неправильно это - своих бросать... - Ну уж как есть. Вдалеке, почти на самом горизонте вдаль уходил белоснежный корабль, плавно покачивающийся на волнах. Его паруса заливало закатное солнце, и от этого почему-то казалось, что они сотканы из языков пламени...
...Он сидел на замшелом камне у самого ручья, держа в руках искуссно вырезанный из дубового шпона кораблик. Солнце играло на алом шелке парусов, отбрасывая блики цвета на светлую кожу его рук. Черные локоны волос, припорошенные пылью, складками выпадали из-под соломенной шляпы; серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему вид охотника; белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком – выказывали горожанина. Его лицо, отражавшееся в воде, казалось бы вялопрозрачным, если бы не глаза, серые, как песок, и блестящие, как чистая сталь, с взглядом смелым и сильным. – Теперь отдай мне, – раздалосьу него над ухом. Он резко поднял голову, чуть не уронив яхту - так неожиданно прозвучал взволнованный голосок девчушки, внезапно оказавшейся рядом. – Ты уже поиграл. Ты как поймал ее? Мужчина улыбнулся и протянул гостье ее игрушку. - Ты пустила яхту поплавать, а она сбежала – ведь так? – Ты разве видел? – с сомнением спросило дитя, стараясь вспомнить, не рассказала ли она это сама. – Тебе кто-то сказал? Или ты угадал? – Я это знал. – Но как же? – Потому что я – самый главный волшебник. Тебе нечего бояться меня, дитя, – серьезно сказал он. – Напротив, мне хочется поговорить с тобой...
... Он опоздал. Опоздал окончательно, неисправимо и исправить это не было ни единой возможности. До ужаса обидно опоздать на событие века. Особенно, если ты должен был быть его непосредственным участником. Мало кто из многоголосой толпы провожающих обратил внимание на молодого человека, одетого по последней городской моде, что вылетел на площадь у причала, явно спеша изо всех сил. Вылетел и замер на мгновение, а после в сердцах швырнул свою элегантную шляпу в сточную канаву, сопроводив ее полет коротким и емким ругательством. Корабль, добыть билет на который стоило ему немалых сил, отошел от причала и плавно двигался к выходу из порта. Огромные блестящие на солнце буквы "TITANIC" издевательски подмигивали опоздавшему на "величайший рейс эпохи". Юноша подхватил с тротуара трость, небольшой чемоданчик и неспеша двинулся в сторону одного из припортовых ресторанов...
...Заполдень в штабе полка стояла жуткая жара. От палящего афганского солнца брезент палатки не спасал, и лишь внешне создавал иллюзию тени. Воздух был сух, а ветер, дувший без устали последние несколько дней, гонял витающие в воздухе клубы пыли. В штабной палатке допрашивали пленного ходока - седобородый старик, слегка скрючился над своей тростью, но всем своим видом выражал независимость и гордый характер. Из его скупых ответов складывалось впечатление, что тот возвращается из Пакистана, чтобы встретиться со своими родными, потерявшимися в результате военных действий. Старик то и дело твердил о том, что надеется увидеть их где-то под Кабулом и ничего не знает о местных. Молодой лейтенант вышел за пределы лагеря и направился к склону горы, откуда временами было интересно наблюдать за повседневной гражданской жизнью медленно двигавшихся по дороге машин, а в ясные безветренные дни иногда удавалось рассмотреть вдалеке несколько селений с окружавшими их полями. Закурил на ходу. Не смотря на палящее солнце, он не носил ставшей уже привычной для большинства его сослуживцев шляпы, а попросту стянул не по уставу длинные волосы в "хвост". Споткнувшись о небольшой предмет округлой формы, лежавший на дороге, он усмехнулся и присел на корточки, чтобы получше рассмотреть "пропащую душу". Черепаха лежала на спине и лишь беспомощно перебирала в воздухе ногами, пытаясь найти опору. Одна из древнейших представительниц жизни на земле. Лейтенант поднял беспомощное животное, молниеносно спрятавшее в свой бронированный корпус голову и лапки. Но через несколько секунд любопытство возобладало и морда пустынной жительницы вновь показалась наружу. Пройдя несколько шагов в сторону от дороги, лейтенант положил черепаху на грунт костным панцирем кверху, отошел в сторону на шаг. Животное не заставило себя ждать и торопливо потопало к ближайшей груде камней...
*** Это был провал. Не полный - все же "шоу вышло достаточно зрелищным" для того, чтобы заинтересовать часть косвенной аудитории проекта, но даже это не спасало. Гранта они не получат - завал финальной демонстрации это гарантировал практически в 100%, и даже идеальные результаты предварительных отчетов их не спасут.
Ирвин с Аркадием еще пять раз перепроверяли данные, полученные при работе с берлинским Д. Доу , каждый раз получая идеальный результат. Тридцать один год скучной, ничем не примечательной жизни, финальный скрежет приближающейся машины, темнота. И только один раз, когда Ирвин наугад проставил дату в 7777 лет, на экране мелькнула смутная картина огромной снижающейся птицы, пронесшейся над темной гладью воды. Всего на мгновение, - уставший оператор счел возможным списать "глюк" на собственную усталость, тем более, что записи изображения в памяти установки не сохранилось.
*** В беспросветной ночной мгле молнии кажутся толщиной со ствол дерева. Все чаще и чаще, без единого звука они бьют в одну и ту же точку на горизонте. И так же беззвучно гнутся под порывами ураганного ветра многолетние деревья. Редкие, тяжелые капли дождя с глухим звуком разбиваются об оконное стекло. Порывы ветра становятся все сильнее, закручиваясь в спираль. И все ближе бьют росчерки молний. Гроза приближается. С очередным ударом грома он открывает глаза и долго, бездумно глядит в белоснежную гладь больничного потолка. Губы сами собой складываются в горькую, саркастическую усмешку. - Действительно - это было бы слишком просто...
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
"А потом Сашка подбегает к нему в миниюбке и начинает танцевать кан-кан..."
"Если Сашка подбежит и начнет танцевать кан-кан - это будет счастливое завершение этой истории. Его можно будет радостно сдать в дурку и все закончится!!!"(с)
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Снова ненависть к окружающим людям, громкой речи, яркому свету.
Руки застывают до состояния почти несгибающихся пальцев. А жаль - хотел сегодня поработать с камнем (точнее с костью - дообтачивать таки перо на подвеску).
Писать письма, жечь свечи, пить горячий терпкий чай.
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Долго не мог понять сути "накрышников" и "крыши" как таковой. А сейчас вдруг, внезапно, понял.
Самое смешное, что на вещи, о которой даже задуматься в оном ключе до недавного времени не мог. А теперь люто хочу попробовать потестить мир на какой-то полигонке.
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Капитально не хватает следующей картинки: рыжий вручает кисть и ведро чуваку в камуфле, думая про то, как выворачивает краску ему на голову, а кистью затыкает рот)
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Да сколько же надо жертв принести опять За полное право не выживать - а жить? (с) Альтаир аль Наир
Аллюзии на их отсутствие. На сколько-то художественное произведение не претендует. - Я больше не хочу тебя видеть. Уходи. - яснее всего ему, почему-то, запомнились именно эти ее слова, сказанные тихим, холодным, усталым голосом. В тот день она стояла у окна, в пол оборота к нему, держа в своих до невозможности тонких пальцах незаконченную вышивку. - Ты ничего не можешь сделать. Ты никогда ничего не можешь сделать правильно. Уходи. - молчаливый поклон, шорох тяжелой ткани, едва-слышный стук закрывающейся двери. Гулкие шаги вниз по лестнице. Он мог остаться, мог сказать ей тысячу тысяч слов, попытаться в который уже раз что-то объяснить, но... "Ты ничего не можешь сделать правильно" - эти слова резанули его куда больнее вражеского клинка. И куда глубже. Впрочем, до самого отъезда он был привычно собран и доброжелателен - и только неестественно прямая спина да иногда белеющие костяшки пальцев выдавали его состояние тем, кто знал его достаточно близко.
"Ты ничего не можешь..." - точно так же когда-то высказался его брат, презрительно кривя губы и буквально выплевывая из себя сочащиеся ядом слова. "Ты вообще не имел права..." В тот раз ему сложнее всего было не отвести глаз. Просто потому, что тогда он сам сомневался в себе, и не был до конца уверен, что имел право делать то, что сделал. Просто потому, что так и не смог самому себе доказать, что вернулся. Вернулся в целости и... не привнес ничего из того, что не брало бы начала в нем самом. И все же тогда он не отвел взгляда. И даже не стал отвечать на кинутое вослед "Безумец!" - прекрасно понимая, что брата в тот момент вели лишь гнев и бессилие. Понимая... или же надеясь?..
С тех пор он несколько раз приезжал, находя в оживленном городе достаточно дел, чтобы занять ими все время вплоть до отъезда. Не позволяя никому даже на мгновение усомниться в том, что есть что-то еще, кроме деловых вопросов, что могло бы привести его сюда. А уезжая - ни разу не оглядывался назад, - лишь в первый из приездов позволив себе мимолетный взгляд через плечо, мимо развевающихся флагов. Окна башни были плотно закрыты. Пожалуй, к лучшему.
Сколько прошло с тех пор, Который день за окном? Лёгкий узор стихов Долгим тревожным сном... (с) Тэм Гринхилл
В очередной раз перебирая бумаги, он снова наткнулся на лист, исписанный аккуратным, слегка витиеватым женским почерком. Ничего особенного - если не считать того, что писавшая его в который раз предлагала ему свою помощь. А так же, была одной из тех, с кем у его народа до сих пор не сложилось даже приемлемо-терпимых отношений. И не просто предлагала, но на этот раз извещала о своем приезде, "надеясь, что не причинит лишних хлопот" ни ему, ни его народу. Устало прикрыв рукой глаза, и вытянувшись в кресле он размышлял о том, зачем понадобился этой юной девочке. Что вело ее раз за разом в его, отнюдь не самый гостеприимный, город? И может ли он позволить себе отказаться от помощи, предложенной этим юным созданием. Помощи, в которой нуждался сейчас не столько он, сколько, по хорошему, все они. По всему выходило, что не может. Не должен. Но и принять ее... - Что, спишь? - вопрос был задан показательно мрачным голосом - его автор прекрасно знал, что ответ на него откровенно отрицателен. - Хреново притворяешься. - Знаю. - со вздохом дотянувшись до кружки, перебросил вошедшему письмо. - Смотри... что скажешь? Тот, пробежавшись глазами по строчкам, удивленно вскинул брови: - Вкусно. А что они за это хотят? - Ну... - Только не говори, что мне не показалось... - ехидства в голосе вошедшего было хоть отбавляй. - И что же ты ответишь на столь откровенное предложение этой... - Умолкни, прошу тебя. - и сам же понимает, что несет чушь, но не-ет, как же можно отказаться от прекрасной игры в "достань старшего"? - Нет, ты только представь, какие перспективы! - Заткнись. - Неужели ты настолько зачерствел, что ответишь отказом? Хотя-а-а... Она хоть красивая? - униматься "гостюшка" не собирался. - Затк... - кажется на сей раз ему хватило взгляда, так что даже не пришлось заканчивать слово. - Все, все. Чего ты взъелся-то, я же не всерьез. - ну-ну, конечно. Он всегда не всерьез поначалу. А потом как вожжа кой-куда попадет, так только тормози. - А теперь давай серьезно. - Серьезно? Я бы не стал отказываться. Ни трав, ни еды много не бывает. Особенно сейчас. - Хорошо. А в остальном... - А в остальном тоже не зарекайся. Свет клином на ней не сошелся... - и тут же сделал шаг назад, загодя уходя от инстинктивного удара, сдерживать который я на сей раз не стал. - Все, все, окончательно закрыли тему. И уже от дверей, едва слышно буркнул себе под нос: "Идиот". Прекрасно понимая, что ответить ему на это нечего.
Мы когда-то знали друг друга, Но за долгой войной забыли, Но сегодня я тебе память С белоснежным венком отдам... (с) Тэм Гринхилл
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
Обычно взрослые мужики пишут о том, как классно вчера они позаседали с друзьями.
Но у меня дома полтора кило спелой красной и одурительно пахнущей клубники, и ни о чем кроме нее я временно думать (и, соответственно, писать) не в состоянии.
Хотя, вчера мы действительно неплохо повисели с Граем и Смайлом. Повспоминали под пиво старые игры и даже поговорили за игротехнику. Но...
Возвратиться… только стоит ли мечтать? Вы мертвы. Прощайте. (с)
И все же я очень люблю акацию. Особенно белую. Жаль, что она уже отцветает. Я не знаю, умеют ли птицы играть, но то, что вытворяют стрижи и соколы у нас над домом, по моему, иначе как играми - не назовешь. Стриж пролетает в опасной близости от охотящегося соколка. Тот с криком бросается за ним, минут 5 они носятся под окнами, оглашая двор душещипательными криками, после чего стриж залетает в одну из подъездных решеток, а сокол подымается вверх и кружит над домом, являя собой образец сдержанности и степенности. До следующего стрижа...
А вообще меня в сети на неопределенное время будет мало. Ибо я расстался со своим ноутом, и по этой причине нахожусь в реальной жизни =) На у-мылы и письма отвечать буду.