для меня загадкой с самого начала. Тихий омут, спокойная озерная гладь... в глубине которой таились страсти, сравнимые по силе с ураганом на море. Чувства, которые он не позволял видеть никому.
Я ещё негаданно-нежданно вернусь
Как из тумана, воды твоей напьюсь
И буду пьяным, любви твоей коснусь
Как раны...(с)
Единственной, кому он позволял хоть иногда видеть правду в его глазах - была его сестра Аирмед (и я очень благодарен мастерам за нагрузку линией любви Миаха к его сестре, ибо она сделала мне огромнейший кусок игры). И ее стараниями не случилось очень много из того, что мог (и хотел) сотворить Миах. Его можно было сравнить со скальпелем, ее же - с пламенем, что равно плавит или закаляет сталь. Аирмед была единственным, что было для Миаха действительно ценным. Единственной, против чьего слова он не стал бы идти. Единственной ценой, платить которую он отказался бы, что бы не было предложено взамен.
Там, куда я иду, будет только покой
Будут руки твои, прикасаясь легко,
Исцелять мои раны на истерзанном сердце
Будет право забыться, будет право согреться
У живого огня...
Даже когда Цикл был разбит и перед ним стал выбор Пути, первое, что он сделал - вернул ее себе, вырвав из-под власти Нуаду, ставшего фомором. Причем сделал это наипростейшим способом, потому как любую помеху на этом пути счел лишней. Он просил Немайн убить Аирмед. И, возродив сестру после смерти, уже знал ее ответ. Но сделал выбор Пути лишь после того, как услышал от нее заветные слова.
Но разорван круг - а мир безмолвен и глух
И в тенях запутался сумрачный день
Над рекой луна и Одинокий Пастух
Плачет в ночи,..
Что же до Цикла - Миах не выбирал пути вне Цикла. Но лишь потому, что ему не дали сделать этого выбора. Решение Нуаду коснулось не только самого Бывшего Короля, но и обоих целителей (как Диан Кехта, так и самого Миаха). И, осознав, что изменить решение Нуаду он не в силах (поскольку даже _слушать_ кого-либо Бывший Король постоянно отказывался), Миах решил уйти в мир людей, потому что постоянно видеть свой бывший идеал, изменившийся до неузнаваемости он попросту не мог.
В мире людей его сила стала угасать, как и рассудок, не имеющий более силы противиться зову Цикла. А потому Целитель бродил неприкаянным и лишь пугал тех, кто попадались на его пути. Когда же Аирмед нашла его и заставила вернуться в Холм, а Хранительница Цикла смогла понять, что происходит с Миахом, - оказалось, что тот, кто может избавить его от страданий, не желает этого делать. Нуаду презрел былую дружбу и отказался принять то, что его выбор стал проклятием для Миаха (вот тут и далее - много минусов игроку на роли Нуаду, поскольку найти игровую причину для своего отказа он не смог, и мотивировал отказ фразой "я не хочу играть в эту тарашку"(с)
Боанд, Хранительница Цикла, сама завершила должное, убив Миаха у Источника (за что ей огромное спасибо =)) и он, вновь обретя память и рассудок, остался ждать положенного часа, чтоб выйти в новый цикл.
А я-то думал, нам путь - победить да петь.
Так гони его прочь - искушение умереть.
Да и каждый из нас храним, как любимый сын,
И до срока из нас не уйдет ни один, ни один.
Когда же к нему пришла Аирмед, рассказать, что Цикл разомкнут ценой того, что все Туата де Дананн стали рабами фоморов, а часть из них - сами стали фоморами, у Целителя заледенело сердце. Он, уже решив для себя, что если Цикл будет разомкнут, уйти и стать человеком, - узнав о случившемся отказался от своего выбора. Остался Сидом и решил вернуться и сделать все, чтобы фоморы более не могли появляться в Холме.
А что он в итоге сделал?
Мне интересно, потому что если это родственно представлениям первобытных людей о замкнутости круга времени, то я никак не могу уяснить себе, как в таком мировоззрении они ухитрялись жить.
ЗЫ. Какая рыжая парочка...
Хотя... судьба отыгрывалась судьбой)