Ночь

[[Май]]

свой своего узнает издалека
те же сто тридцать три железных замка
некого здесь найти и спасти тоже некого
лучше разбей-ка это кривое зеркало
—
свой своего на карандаш берёт
каждое «мимо» подсчитывает и ждёт
новый виток падения и полёта
между своими — самые жёсткие счёты
два идиота, бог мой, два идиота
—
свой своего бьёт под ребро ножом
не подходи! ты мне чужой! чужой!
эта граница слишком уж проницаема
и повторяет твоё амальгама лица его
—
свой своего выслеживает на вкус
спутывать вместе — печальное свойство уз
восемь шагов назад — и девять навстречу
не прикасайся ко мне / держи меня крепче
(с)ash-sand

.

Несколько часов беседы - через все "не могу", "не умею" и панику, которую нельзя показывать даже себе, не то, что собеседнику. Стандартные схемы: заинтереснованность, дофаминовый вброс, эмоция, спад, обратный пик, эмоция.
И поверх этого всего - осторожное прикосновение ладони: стряхнет? Оставит?
С головой в омут - болевой захват поверх напряженного плеча: выдохни, успокойся, доверься. Здесь нет твоих врагов. Близость и боль - не одно и то же.
...кому ты врешь, рыжий?.. кому ты врешь?..
Зубами выдираемые на поверхность спокойствие, неловко-рваные шутки, остатки тепла. Все хорошо. Здесь безопасно. Это, рауг его дери, твой дом. Дом, что бы ты о нем себе не вообразил, чудовище ты эдакое...
...я. не. боюсь...
Тишина. Ночь. Тихий скрип деревянных ступеней. Тяжелое дыхание. Пару раз подрываюсь - вслушаться в тишину.
ты спи. я подожду.
И ах, да... главное - не показать, что что-то пошло не так. Вы же, рауг вас дери, такие разные.
и такие одинаковые

И, пожалуй, постскриптумом - строчки Рованы:
...Были б незрячими, может быть лучше б слышали,
Знали бы - нитка рвется, когда не тянется.
Но у меня на сердце твоё имя выжжено -
Там оно и останется.